Тюрьма первоначальных
Из всех драконов Кровавой Бури для смертных рас был более других знаком Зеленокож Первобытный, хотя встречи с ним несли лишь ужас и печаль. Зеленокож обрушивался на всю Тэлару, превращая каждый лес в агрессивную, захватническую силу, засевая мир растениями и лозами, способными уничтожать города. Даже Маэлфордж, которому разрушение приносило экстатическую радость, не вызывал столь масштабного разорения, как крестовый поход Зеленокожа против всего культурного и спокойного. Когда Торвин Крепкий Молот и его союзники наконец победили и пленили Зеленокожа, множество несчастных рассталось с жизнью меж его зубов, в его когтях, задохнувшись в его ядовитом дыхании.
С тех пор Зеленокож оставался в заточении под Тихими Топями, а его неукротимая жажда разрушений подавлялась осторожно используемой магией Смерти. Однако во времена разломов воля дракона притягивает его последователей, словно жестокий инстинкт, и влечет их к тюрьме, вынуждая добиваться освобождения Зеленокожа. В конце концов один из приспешников принял вызов, и если его не остановить, этот павший герой Тэлары освободит Зеленокожа, чтобы тот сокрушил смертных раз и навсегда.
Предательский лабиринт
Храм, где заточен Зеленокож, когда-то имел имя, которое было утеряно, когда увеличивающаяся сила дракона покрыла стены чуждой и ужасной растительностью. Теперь это место называют Темницей Зеленокожа, и отряды Вознесенных, прибывшие сюда, увидят, что двери выбиты, а залы патрулируются эльфами-предателями из Дома Аэльвар. Пробиваясь сквозь оборону этих элитных стражей, герои обнаружат обширный вестибюль, где принц Гилас и его старшие последователи пытаются рассеять магию, удерживающую Зеленокожа.
Всегда обиженный на Вознесенных, Гилас слишком высокомерен, чтобы скрестить мечи с Хранителями или Отступниками. Вместо этого три его лейтенанта приготовили ловушку для лазутчиков. Подробности остаются неясными, однако известно, что все трое изучали вводящую в заблуждение магию Жизни своих союзников-фей, и каждый представляет собой серьезное препятствие.
Заносчивый Герцог Летариус - воин непоколебимой концентрации, способный погрузиться в несокрушимый танец кружающейся смерти. Разгневанная тем, что матошийцы срубили священные гранитные деревья, Оракул Алерия прячет свое горе под маской и использует свою ярость, чтобы управлять зверем, скрытым в каждом разумном существе. И наконец, Лазутчик Джолен - верный мастер-шпион Гиласа, диверсант, чьи бомбы и ловушки способны вывести из равновесия даже самый элитный отряд Вознесенных.
Могучий принц
Лишь в том случае, если его вассалы падут, принц Гилас соблаговолит лично вступить в бой с лазутчиками, которые могут вскоре пожалеть о том, что не остались дома. Вознесенные, которые вызовут на бой принца Дома Аэльвар, встретятся с величайшим эльфийским мечником из живущих, чье боевое мастерство подпитывает волна первоначальной мощи, дарованная ему Зеленокожем. Если Гилас падет, Тэлара восторжествует, а эльфы будут опечалены, однако приключение на этом не закончится. В следующем зале избавляется от своих оков Зеленокож, дракон более жестокий и ужасный, чем те враги, с которыми Вознесенные встречались ранее.
Избыток жизни
Чтобы не позволить драконьим культам обрести знание, Торвин и его союзники скрыли информацию о том, что удерживает Зеленокожа в заточении, однако магия Смерти применяется наверняка. Если и есть что-то хорошее в древнем неистовстве Зеленокожа, так это то, что его основные способности хорошо известны. Великий зеленый змей обладает поразительной силой и выделяет столь страшный яд, что все органы жертвы тотчас выходят из строя. Смертоносные растения из Планара Жизни появляются там, где он пожелает, и каждое из них убивает своим собственным, мучительным способом. И хотя в Эпоху Драконов он предпочитал втаптывать города в землю, Зеленокож не испытывает сожаления, бомбардируя врагов с воздуха.
Может статься, что Первобытный ослабел в долгом заточении. И тем не менее, герои, которые осмелятся бросить вызов Зеленокожу, должны помнить, что это не просто дракон. Это топающее и рычащее воплощение разрушения и поглотивших башню растений, это бездумное, вечноголодное проклятие народов.
