Этот некогда великий жрец и ученый бросился на нее, словно дикий бык, а меж его пальцев выросли костяные шипы. Антуза подняла два пальца в охранительном знаке, и ее заклинание отразило удар зазубренного кулака противника. На улицах Атии вокруг них келари столкнулись в битве.
"Кровь келари в сточных канавах, потому что вы держитесь за свои старые, глупые идеи!" - презрительно крикнул Кэррис, и горячая волна из его раскрытой ладони растопила ее защиту.
Высшая жрица никак не выказала неудобства, даже когда остатки заклинания Кэрриса опалили ей брови. Он стал чрезвычайно могущественным; Антузе следовало заставить его говорить. Она выбрала самый властный тон, всегда находившийся под рукой. "Кровь келари не должна тебя волновать, Кэррис. Все, что я вижу, - это лишь еще один болтливый Буйный".
Кэррис схватил Антузу за горло, как вдруг луч солнечного света, исходивший из навершия ее посоха, ударил мужчину в грудь. Маэлфордж - не единственный источник огня. Кэррис закричал, кровь кипела у него в венах, и в агонии он швырнул Антузу прямиком об стену.
Антуза упала, как тряпичная кукла, осколки разбитой кости вошли в ее тело. Пока Кэррис приближался, она пыталась прошептать слова целительного заклятия.
"Не келари, Ваше преосвященство? Что ж, тогда мы станем пиркари и будем сжигать тех, кто не преклонится пред величайшим могуществом!"
Внезапно Антуза взмыла в воздух над головой Кэрриса. Ее юбки развевались, как пламя свечи. "Ты станешь пеплом и памятью. А потом только пеплом".
"Джейс!" - Антуза села напротив двери в его комнату и положила руки на колени. "Прости, что говорю это, но ты знаешь, что Кэррису нельзя доверять".
"Ты просто злишься, потому что не можешь доказать его неправоту!" - кричал Джейс, громко вышагивая за дверью. "Он говорит, ты хочешь нас остановить!"
Мимо пролетел Акиос, и его бледно-белое свечение, как обычно, породило еле слышные сочувствующие звуки. Антуза провела пальцами сквозь дымчатый свет.
"Если мы отправимся в глотку Маэлфорджа, да. Я не дам нам сделать это. Если бы ты изучал пути духов вместо того, чтобы жаждать легкого могущества, ты…"
"МЕНЯ ЭТО НЕ ВОЛНУЕТ!" - заорал Джейс и бросил свой учебный свиток в дверь.
"Не волнуют духи? Или твой народ?" - спросила Антуза. "Я хорошо тебя знаю…"
Она услышала, как он пробормотал в подушку: "Не волнуешь ты".
Антуза на мгновение опустила голову - пожалуй, впервые за долгие годы, - а затем встала и поправила свое одеяние. "Что ж, хорошо. Ты вправе сам выбирать. Когда успокоишься, приходи и поешь".
Антуза опустилась на одно колено, ожидая приближения очередной толпы. Ее пальцы горели от магии. Беженцы спешили к докам, рыдая и спотыкаясь в попытках оторваться от бушующих пиркари.
"Высшая жрица, поберегите силы. Беженцев исцеляют и другие клирики", - сказал Тезий, заламывая над ней руки.
Антуза жадными глотками осушила зелье маны и стерла с подбородка ярко-голубую струйку. "Таких, как я, больше нет". Она тотчас же начала творить заклятие над следующей группой столпившихся келари, с удовлетворением наблюдая, как их раны затянулись, а шаг по направлению к лодкам ускорился.
"Если пиркари прорвут наш арьергард, а вы будете без сил…" - начал Тезий. "В прошлый раз Кэррис чуть не убил вас!"
"И я чуть не убила его", - сказала она, вновь начиная читать заклинание.
Он подошел ближе с заискивающей улыбкой на лице. "Быть может, нам стоит отказаться от переселения и принять бой? Многие келари возмущены тем, что вы вынуждаете их бежать".
Она остановилась и окинула его твердым взглядом темных глаз. "Многие келари или ты один? Мы уходим, Тезий. И мы выживем. Усомнись во мне еще раз, и я разрешу тебе остаться".
Она села на колено отца и стала читать свиток, который он держал развернутым в руке. Акиос нетерпеливо пролетел над их головами, дожидаясь, когда же она придет поиграть.
"…пришли на этот остров древних духов, которые помнят тайны сотворения и являются последними тлеющими углями истины в мире. Поэтому мы назвали свой дом Раскаленным Островом. Мы относимся к духам как к друзьям и равным себе, и мы никогда больше не преклонимся ни перед кем, как преклонились когда-то перед Таврил. Келари больше не встанут на колени". Малышка зевнула и потянула за свою непослушную косичку. "Пап, я уста-а-ала".
"Еще немного, солнышко", - сказал отец, и на его суровом лице появилась улыбка. "У тебя отлично получается".
"Мама говорит, я слишком маленькая, а эта штука для для послушников".
"Твоя мама добра", - сказал он. "Но ее пугает судьба, которая тебя ждет. Однажды ты станешь Высшей жрицей. И надежды нашего народа лягут на твои плечи. Эти надежды очень велики и очень хрупки".
"Я маленькая, но сильная!" - заявила она и тут же погрузилась в чтение.
"Ты себя еще не знаешь, Антуза", - сказал отец.
